Эссе по работе Р. Бриттона «Утерянная связь: родительская сексуальность в Эдиповом комплексе»

Статья Р. Бриттона представляет собой развитие представлений об особенностях переживания ребенком эдипальной ситуации. Эдипов комплекс – не только одно из самых известных открытий З. Фрейда, но и одно из самых значительных и определяющих в психическом развитии ребенка. По этой причине многие психологи, работавшие в русле психоаналитического учения уже после З. Фрейда, продолжали изучать отражение ситуации Эдипова комплекса на развитии ребенка, на возможных последствиях, которые она оказывает на личностные особенности, а также на ее связи с близкими психическими феноменами.

Если посмотреть, как далеко продвинулись психологи в изучении Эдипова комплекса и его роли в жизни субъекта, можно увидеть, что представления, предложенные З. Фрейдом в своих работах в первой четверти XXвека, – это только основа, базовые положения, которые послужили стимулом для дальнейших исследований. Надо отметить, что это и было во многом целью З. Фрейда. Он всегда оставлял не решенные им вопросы, обозначая проблемное поле и примерное направление поисков ответа. Такое продолжение поисков ответов представлено в рассматриваемой работе Р. Бриттона.

Р. Бриттон осуществляет развитие представлений об Эдиповом комплексе непосредственно по следам З. Фрейда, а также с опорой на уже существующие к этому времени открытия и предположения, сделанные М. Кляйн. В частности, для автора выступает принципиальным центральное понятие эдипальной ситуации, разработанное М. Кляйн – депрессивная позиция. В связи со значимостью данного феномена, необходимо подробнее рассмотреть, что представляет собой депрессивная позиция с точки зрения М. Кляйн и как она связана с представлениями об Эдиповом комплексе Р. Бриттона.

Депрессивная позиция представляет собой один из этапов детского психического развития. В контексте депрессивной позиции, возникающей приблизительно в возрасте 3-4 месяцев, происходит интеграция внешней и внутрипсихической реальности, которая прежде существовала в виде парциальных репрезентаций. Помимо формирования цельных представлений о мире, депрессивная позиция направлена на принятие положительных и отрицательных аспектов объекта привязанности, чувств любви и ненависти по отношению к нему. Данное понятие отражает умение ребенка переносить лишения, способность справляться с переживаниями, вызванными эдипальной ситуацией [3].

Важность открытия явления депрессивной позиции состоит в том, что ничего похожего не было предложено З. Фрейдом, это полноценное развитие его теории, которое существенно расширяет объяснительные возможности психоанализа в понимании детского развития. Мать для ребенка выступает одновременно источником зла и добра, а преобладающим психическим состоянием у ребенка выступает тревога по поводу благополучия объекта привязанности, поскольку агрессивные импульсы стремятся к уничтожению и разрушению этого объекта [2]. Проработка депрессивной позиции дает возможность ребенку установить надежные отношения с окружающей реальностью. Исход депрессивной позиции будет наиболее оптимальным, насколько субъект сможет отказаться от неосуществимого контроля над объектом и признать свою зависимость от него. В случае если тревоги депрессивной направленности слишком сильны, что субъект не может справиться с ними и принять реальность, то могут включиться маниакальные защиты, которые приведут к выраженному презрению к этому объекту, ощущению превосходства над ним, и фантазиям о полном контроле.

Помимо депрессивной позиции большое значение в психическом развитии имеет первичная сцена, о которой говорил З. Фрейд. Первичная сцена представляет собой сексуальные отношения между родителями, которые воспринимаются, воображаются, определенным образом истолковываются маленьким ребенком. Открытие наличия сексуальных отношений между родителями важно для ребенка, поскольку вместе с этим он узнает о том, что не только он обладает матерью, что отражается в представлении ребенка как глубокое и травматичное переживание утраты [4, с. 131]. К еще большему переживанию лишения объекта привязанности приводит то обстоятельство, что результатом сексуальных отношений между родителями является появление ребенка, чего не может сделать (не может подарить отцу или матери ребенка), в результате чего у субъекта возникает ревность и зависть. Во взаимоотношениях между ребенком и родителями первичная сцена занимает очень большое место, влияя на ход развития детско-родительских отношений.

Центральной идеей Р. Бриттона, излагаемой в работе «Утерянная связь: родительская сексуальность в Эдиповом комплексе» выступает предположение о том, что депрессивная позиция непосредственным образом связана с эдипальной ситуацией. Автор полагает, что онтогенетически депрессивная позиция предшествует по времени Эдипову комплексу и успешность проработки позиции отражается на успешности переживания эдипальной ситуации: если столкновение с родительскими отношениями начинает происходить в то время, когда индивидуум не основал надежно установленный материнский объект, Эдипова ситуация возникает в анализе только в примитивной форме и не распознается немедленно как классический Эдипов комплекс[5]. Таким образом, Р. Бриттон полагает, что негативное решение депрессивной позиции приводит к осложненному прохождению Эдипова комплекса. Например, субъект может уклониться от отказа от эдипальных объектов, погрузив его в эдипальную иллюзию о его отношениях с родителями. Эдипальная иллюзия – термин, который означает отрицание родительских отношений, наличия близости между ними, несмотря на то, что эти отношения были зафиксированы ребенком.

Р. Бриттон помимо эдипальной иллюзии, которая выступает по большому счету статичным образованием, рассматривает отношения эдипального соперничества, отражающие динамическую сторону взаимоотношений ребенка с родителями. Каждый Эдипов комплекс предполагает проявление любви к одному из родителей и ненависти по отношению к другому. Причем динамика отношений любви и ненависти изменяется на протяжении прохождения стадий эдипальной ситуации. В треугольнике, созданном ситуацией Эдипова комплекса, ребенок приобретает опыт соединяющей и разъединяющей связи с каждым из родителей. Конфликт состоит в том, что ребенок желает быть участником взаимоотношений между родителями. Преодолеть это желание он может только если сможет принять отношения ненависти и любви к объекту привязанности, то есть если сможет положительно прожить депрессивную позицию. В этом случае он отказывается от роли участника и становится только свидетелем объектных отношений между родителями.

Усвоение третьей позиций (свидетеля) оказывает сильное влияние на дальнейшее развитие личности субъекта. Третья позиция дает возможность учитывать взгляд того, кто наблюдает за нами, то есть развивается рефлексивность во взаимоотношении с другими людьми, субъект способен вставать на позицию другого человека, понимать его, но при этом не сливаться с ним, оставаться собой [5].

Для иллюстрации нарушения усвоения третьей позиции при наблюдении сексуальных отношений между родителями, Р. Бриттон приводит пример своей пациентки мисс А., которая могла проводить беседу только в рамках однообразного, установленного ею взаимодействия. Когда психоаналитик предпринимал попытки посмотреть на ситуацию пациентки отстраненно, объективно, она впадала в неистовую ярость, требуя немедленно прекратить подобное общение. Как замечает Р. Бриттон, пациентка не могла наблюдать совещания аналитика со своей аналитической частью, что отсылало к невозможности наблюдать за половыми отношениями между родителями, поскольку это ставило под сомнение возможность ее отдельного существования (при этом ощущается травмирующий и невыносимый разрыв связи с матерью). Р. Бриттон нашел способ мягкого подхода к мисс А., который предполагает не насильственное вторжение в психику пациентки, а постепенное. Обсуждая клиническую ситуацию, с которой Р. Бриттон стакивается в своей практике, он всегда учитывает и осмысливает имеющиеся в психоаналитических исследованиях материалы, обобщая их и дополняя своими открытиями и предположениями.

Например, для поиска объяснений представленной ситуации с мисс А., Р. Бриттон обращается к научным изысканиям У. Биона о неудачном материнском контейнировании, когда непринятие со стороны матери проекций ребенка отражается в его представлении как деструктивная атака на коммуникацию с матерью как с хорошим объектом. Разрушение хорошей связи с матерью вызывают в ребенке проявление агрессивности, гнева и представляет угрозу для жизни по причине того, что связь с матерью для ребенка – это источник жизни [1].

Так Р. Бриттон обосновывает значимость для ребенка восприятия сексуальных отношений между родителями. Восприятие этих отношений настолько тяжело для ребенка, который неудачно прошел депрессивный эпизод, что его разум подвергается многочисленным искажениям, только бы избежать мыслей об увиденной близости родителей. Это путь, по которому осуществляется развитие психотических расстройств. Фигура отца была закреплена в сознании мисс А. в качестве враждебного объекта. Пациентка каждый раз приходила в ужас от малейшей насильственной угрозы, идущей от враждебного отца, который содержался в ней самой. Страх исходил из того, что идеализированная мать может быть слита с ужасающим отцом, что порождало сильнейшие отрицательные эмоции, связанные, как было указано, с ощущением угрозы собственному существованию, сформированным в глубоком детстве [5].

Интересно отметить, что открытие сущности отношения пациентки к психоаналитику произошло в ходе анализа терапевтических отношений, переносов. Р. Бриттону удалось выявить и реконструировать природу однообразного шаблонного течения взаимодействия в ходе терапии, основываясь на анализе отношений между терапевтом и пациенткой. Страх и ужас пациентки относился к ужасу перед объектными отношениями, противонаправленные отношения к которым не были интегрированы и приняты в единой целостности, что вылилось в сохранение сильной ненависти к фигуре отца, чья агрессия направлена против «хорошей» матери. Пациентка оказалась не в состоянии преодолеть ранние стадии эдипальной ситуации, произошел сбой материнского контейнирования, что отразилось на течении ее дальнейшей жизни вплоть до взрослого возраста.

С точки зрения структурных отношений в эдипальном треугольнике, взаимоотношения в котором пациентка не смогла разрешить, можно выделить такие связи: с одной стороны, ребенок одной частью своей самости испытывал сильную любовь к матери, другая самость состояла в альянсе с отцом, что выражало любовь против матери. Конфликт возник по причине того, что между тремя участниками треугольника не существовало взаимосвязи, родители представляли собой отдельные фигуры, связь между которыми была установлена в конечном итоге ребенком в виде выражения ненависти к ним как к паре. Для того чтобы снять чувство ужаса перед фигурой отца, агрессивность которого направлена на идеализированную мать, необходимо вернуть пациентке утраченные (или вовсе изначально не обретенные, не интегрированные) собственные самости. Это позволит развить в пациентке допущение возможности объединения пары на основе достижения общего удовольствия. Неспособность надежно установить хороший материнский объект до встречи с Эдиповым комплексом стало причиной искаженного психического развития данной пациентки, которая выступила выразительной иллюстрацией идеи, выдвигаемой Р. Бриттоном в рассматриваемой работе.

Другой частью работы Р. Бриттона выступает психическое образование, уже упоминавшееся ранее, – эдипальные иллюзии. Взяв данное понятие из учения З. Фрейда, Р. Бриттон развивает представления о формировании, истоках и особенностях проявления таких иллюзий, основываясь на собственных клинических наблюдениях.

Функция иллюзии состоит в том, чтобы избегать упоминаний и мыслей о существовании сексуальных отношений между родителями. При этом у ребенка отсутствует дифференциация между супружескими и детско-родительскими отношениями. Пока действует эдипальная иллюзия, ребенок не имеет возможности успешно пережить Эдипов комплекс, пройдя стадии соперничества с одним из родителей и отказа от соперничества. Р. Бриттон полагает, что в некоторых случаях эдипальная иллюзия может приобрести опасную устойчивость, которая препятствует разрешению комплекса на протяжении очень долгого времени. Проявление сохранности такой эротизированности иллюзии можно, опять же, проследить в скрытом содержании взаимоотношений между аналитиком и пациентом [5].

Р. Бриттон приводит другой пример, содержащий иллюстрацию действия эдипальной иллюзии и вызываемых ею страхов. Речь идет о пациенте, поведение, мыслительная и эмоциональная деятельность которого определялись действием эдипальной иллюзии. Вследствие незавершенности Эдипова комплекса, пациент страдал от постоянного ощущения незавершенности в своих личных отношениях, делах, его не покидало и мучило чувство неопределенности мира, его онтологической нереальности. Фантазии пациента были заполнены мыслями о половом акте пары, который заканчивался смертью, при том что сам психоанализ проходил чрезмерно спокойно (по причине идеализированности, отстраненности пациента от пугающей реальности). Достижение спокойствия выступало целью психоанализа для молодого человека. Однако вскоре, в ходе психоанализа, реальность стала прорываться в его жизнь с помощью страхов: у него появился сильнейший страх смерти, страх перед вождением машины, которые содержали элементы представлений о столкновении, соединении противоположных вещей, приводящих к катастрофе. Легко догадаться, что эти сюжеты отражали факт полового акта между родителями, признание которого избегалось пациентом.

Идеи, представленные Р. Бриттоном в данной работе, хорошо иллюстрированы частными примерами, а также основаны на теоретических разработках предыдущих психоаналитиков. Теоретическая обоснованность идеи связи между депрессивным эпизодом и переживанием эдипальной ситуации представляется хорошей основой для развития психоаналитических идей, их расширения и углубленного понимания того, на чем бывают основаны психические особенности людей, особенности их жизни и ситуаций, в которых они оказываются. Понимание неудачно прожитого в глубоком детстве Эдипова комплекса и последствий дает возможность выявить причины потерянности и нежелания видеть реальность отдельных субъектов. Как замечает сам Р. Бриттон, неспособность интернализовать узнаваемый эдипальный треугольник приводит к неспособности интегрировать наблюдение и опыт.

Знание о связи между особенностями переживания эдипальной ситуации и защитными фантазиями, скрывающими психические реалии, раскрывает возможность для лечения психопатологий. Велика роль З. Фрейда в том, что он предложил новый взгляд на психику человека, что он проложил пути понимания закономерностей функционирования психики. Но те исследователи, которые, взяв за основу давно открытые и всем известные феномены, способны находить новые актуальные в настоящем времени аспекты проявления внутриличностных конфликтов, мешающих счастливой и полноценной жизни, также заслуживает пристального изучения и внимания к своих открытиям, даже если они не заключают в себе революционных достижений.

Список литературы

1. Введение в работы У. Биона: группы, познание, психозы, мышление, трансформация, психоаналитическая практика / Л. Гринберг, Д. Сор, Э.Т. Бьянчеди. – М.: Когито-Центр, 2007. – 155 с.

2. Психоаналитические термины и понятия: словарь / под ред. Б.Э. Мура, Б.Д. Фаина. – М.: Независимая фирма «Класс», 2000. – 304 с.

3. Развитие в психоанализе/ М. Кляйн, С. Айзекс, Дж. Райвери, П.Хайманн. – М.: Акад. проект, 2001. – 510 с.

4. Фрейд З. Два детских невроза / З. Фрейд. – М.: Фирма СТД, 2007. – 242 с.

5. Эдипов комплекс сегодня: клинические аспекты / Р. Бриттон, М. Фельдман, Э. О'Шонесси. – М.: Когито-Центр, 2012. –154 с.